“Класть больных уже некуда. И это по-настоящему страшно”

В столице Тувы Кызыле несколько дней назад на неопределенный срок остановили работу общественного транспорта из-за критической эпидемиологической ситуации. Количество заболевших в республике начало резко расти в середине мая. Главной причиной роста количества заражений власти назвали активность населения и внутрисемейное распространение инфекции. Сначала карантин ввели в нескольких районах, а с 8 июня —  на территории всей Тувы. 

В больницах республики развернули более 800 дополнительных коек, но, по словам врачей, мест всем не хватает: каждый день Covid-19 обнаруживают у 130-140 человек — сейчас  в Туве одни из самых высоких в России показателей заболеваемости на 100 тысяч населения. Для лечения коронавируса оборудовали несколько школ, жителям делают флюорографию в мобильных сортировочных центрах.

23 июня от коронавируса скончался верховный лама Тувы Джампел Ладой. 25 июня Глава Тувы Шолбан Кара-оол, который сам в начале июня переболел коронавирусом, попросил Минздрав отправить в республику бригаду врачей из Москвы. 

Несмотря на критическую ситуацию в регионе, накануне начала голосования по поправкам в Конституцию карантин сняли. 25 июня в Туве открылись 183 избирательных участка.

Жительница Кызыла, которую госпитализировали с коронавирусом, рассказала о ситуации в республике. 

Лилия Сат (имя изменено по просьбе героини):

Режим самоизоляции в Кызыле мало кто всерьез соблюдал — в апреле и мае многие люди вообще не верили, что вирус существует и что он опасен. Да, кафе, магазины, салоны красоты были закрыты, но люди продолжали ходить друг к другу в гости, навещать родственников. А теперь больницы переполнены. Мне кажется, такая резкая вспышка заболевания произошла именно из-за отсутствия дисциплины и из-за несоблюдения правил безопасности на предприятиях и в крупных учреждениях.

Мой муж работает в федеральной службе исполнения наказаний — в колонии. Я с самого начала понимала, что он в зоне риска: сотрудники колонии сами готовят, сами моют посуду, никакой дезинфекции. Во время дежурств и ночных смен все спят в одной и той же комнате — о соблюдении дистанции не может быть и речи. Уборка тоже полностью на них. В его колонии заболели многие: как заключенные, так и сотрудники. Муж после работы каждый день возвращался домой, то есть контакты сотрудников никто не пытался ограничить, их не посадили на карантин. 

В итоге мой муж тоже заболел. Тесты им никто на работе не делал. Чтобы сдать мазок, надо самостоятельно взять направление в поликлинике МВД, отстояв очередь с самого утра, а потом поехать в кожно-венерологический диспансер. Результаты теста мужа не приходит уже третью неделю — за это время он успел переболеть в легкой форме, а также заразить всю нашу семью — меня и наших родителей.

У всех в семье поднялась температура, кроме меня. У меня две недели была страшная слабость, зуд в глотке и носу, а потом начала болеть голова. Когда я поняла, что моё состояние ухудшается, я стала сразу искать, где можно проверить легкие, потому что на тесты надежды не было. В одном из частных медцентров Кызыла — “Алдан” — многие тесты приходили с ложным результатом. В “Инвитро” не пускают с симптомами ОРВИ. Многие больницы прекратили плановый приём, а до остальных не дозвониться. 

Знакомая рассказала мне, что у нас появился сортировочный центр, куда можно прийти с симптомами и сделать флюорографию. Врач быстро посмотрит на легкие и решит, нужна госпитализация или домашнее лечение. Прямо на улице стоит машина с аппаратом: пациентов принимают внутри, а потом через окошко выдают результаты и направление. Мы поехали в этот центр с мужем и его родителями — и вместе ждали. 

Рентген показал, что мои легкие поражены на 35%, а в больницу кладут начиная с 25%. Мне сказали собирать вещи и госпитализироваться. Однажды я болела пневмонией и имела представление о том, что меня ждет. Но шок, по-моему, до сих пор не прошел. 

Сейчас я лежу в трехместной палате. В первый же день мне поставили капельницу. Мне сразу стало немного легче. У меня все еще постоянная слабость, давление поднимается выше нормы, учащенное сердцебиение. От гидроксихлорохина тошнит,  я стараюсь хорошо есть — и это притупляет тошноту. Недавно появился кашель, из-за одышки трудно долго разговаривать. 

При поступлении в больницу у меня должны были взять анализ на биохимию крови, анализ мочи и мазок на Covid-19, но ничего из этого не сделали. 

В больнице обстановка напряженная. Чувствуется, что многие врачи растеряны и боятся заболеть. У них запотевают очки, трудно поставить укол — а снимать костюм нельзя шесть часов. Некоторые не выдерживают и все-таки протирают очки. Некоторые работают в памперсах.

У меня есть пожилые бабушка и дедушка. Мы ограничивали контакт с ними, но иногда завозили им продукты. Теперь я боюсь, что мы могли их заразить. У бабушки появилась слабость и небольшие головные боли. Звоним участковому — не берет. Три дня назад я написала вопрос в группе республиканского Минздрава Вконтакте: как пожилой человек в нынешних условиях может получить помощь? Мне не ответили. 

Сейчас в Кызыле полностью остановился городской транспорт. В аптеках огромные очереди. Многие ходят в масках, люди начали серьезнее относиться к ситуации. 

Больницы заполнены донельзя. Коек не хватает, поэтому людей начали госпитализировать даже в некоторые перепрофилированные под больных школы. 

Мой муж продолжает ходить на работу, меры безопасности в колонии не стали строже. Сейчас у нас 23:28 — у нас в больнице обсуждают,  что у сортировочного центра люди все еще стоят в очереди, а класть больных уже некуда. И это по-настоящему страшно.

Если эта история кажется вам важной, подпишитесь на нашу регулярную рассылку об инфодемии — дезинформации вокруг новостей о коронавирусе. И следите за нами в Телеграме.