Ядерная экспансия: как Россия благодаря Росатому усиливает влияние за рубежом

Соседи по АЭС

Люди в защитных костюмах провели дезинфекцию экстренного регистрационного пункта в приграничном литовском городе Калвария еще до приезда туда детей. Ирена Дзиузайте вместе с командой Красного креста уже дожидалась их в спортзале. 

В то облачное октябрьское утро 2019 года Дзиузайте вместе с 500 литовскими чиновниками и волонтерами участвовала в учениях по гражданской безопасности на случай аварии на Белорусской АЭС. Атомная станция, построенная по заказу белорусских властей российской корпорацией “Росатом”, находится всего в 50 км от Вильнюса. Первые испытания прошли в конце 2019 года, а запуск был намечен на лето 2020 года.

Во время учений национальная телерадиокомпания LRT транслировала предупреждения об аварийной ситуации, а на улицах завывали больше 800 сирен, некоторые из которых использовались во время оккупации Литвы фашистами.

Над белорусской границей кружили вертолеты из национального агентства по радиационной безопасности, а датчики фиксировали повышенный уровень радиации на границе, недалеко от города Островец, где находится АЭС.

Споры вокруг строительства первого энергоблока Белорусской АЭС начались, когда в 2012 бетонные трубы станции появились на горизонте. Литовским властям это не нравилось с самого начала: экс-председатель Верховного совета Витаута Ландсбергис заявлял, что запуск АЭС угрожает безопасности Литвы и ЕС и может привести к катастрофе. Власти Литвы утверждают, что Беларусь уже пыталась скрыть несколько крупных аварий во время строительства станции, а сама АЭС – бомба замедленного действия. Глава МИД Литвы Линас Линкявичюс обвинял Беларусь в нарушении норм безопасности при строительстве БелАЭС. 

Для России этот проект стоимостью в 10 миллиардов долларов – показательный. По словам российской стороны, они уже строят десятки других АЭС в двенадцати странах, включая Египет, Бангладеш, Финляндию, Венгрию и Китай. 

Но Литва оказалась первой страной, которая опасается последствий такого строительства – и готовится к ним наперед. 

“Мы тут все здравомыслящие люди и понимаем, что риск катастрофы существует, и мы должны быть к этому готовы”, – объясняет Дзиузайте необходимость учений.

Экологические последствия

Основная причина беспокойства литовских властей по поводу АЭС в том, что они видят в ее строительстве желание России усилить свое влияние в регионе. В апреле 2013 года президент Беларуси Александр Лукашенко сказал, что АЭС – это “кость в горле Евросоюзу и государствам Балтии. Они не хотят, чтобы мы построили современную АЭС и были их конкурентами”. А тех, кто выступает против строительства, Лукашенко назвал “проплаченными Западом людьми”. 

Но еще до начала строительства электростанции активисты и литовские чиновники предупреждали: Белоруссия и “Росатом” в своих расчетах преуменьшили экологические последствия строительства АЭС на окружающую среду и не смогут соблюсти нормы безопасности, предписанные ООН. 

Министерство иностранных дел Литвы заявляет, что БелАЭС построена на сейсмически активном участке, который белорусские ученые еще в 1992 году оценили, как непригодный для  строительства атомных объектов. 

Самый громкий инцидент на станции произошел в 2016 году. Оппозиционный политик и координатор общественной кампании “Островецкая атомная – это преступление!” Николай Уласевич заявил в СМИ, что во время строительства с высоты нескольких метров упал 334-тонный корпус реактора. Эту информацию в Белорусском министерстве энергетики подтвердили только две недели спустя, 27 июля, а в “Росатоме” заявили, что на АЭС произошло не падение, а “соприкосновение с землей”. 

Первого августа заместитель министра энергетики Беларуси Михаил Михадюк объявил, что установка корпуса приостановлена до проведения испытаний. ​​В “Росатоме” продолжали отрицать, что корпус реактора при падении был поврежден, но в итоге все же заменили его.

С 2012 года в Беларуси произошел десяток инцидентов, которые ни Лукашенко, ни “Росатом” не спешат обнародовать. В том числе пожар на станции в 2019 году и как минимум три смерти за все время строительства. 

Изначально станция должна была заработать в 2018 году, но Беларусь несколько раз откладывала запуск без объяснения причин. В итоге первый энергоблок заработает в ближайшие месяцы, а о запуске всей АЭС должны объявить в скором времени, точной даты пока нет. 

Литовские власти говорят, что “Росатом” давит на белорусских чиновников, чтобы побыстрее начать поставки ядерного топлива, несмотря на то, что уязвимости в системе обеспечения безопасности так и не устранили. Литовская разведка сообщала, что пожар на АЭС в прошлом году произошел из-за халатности во время строительства, но белорусские власти это замалчивают. 

“Эта советская одержимость скрывать информацию о происшествиях, наверное, самое больше пятно на всей истории со строительством АЭС, – считает белорусский политолог Артем Шрайбман. – Если бы не эта скрытность, Беларусь была бы в выигрыше”.

Представитель Беларуси в Вильнюсе признал ошибки своего правительства в реагировании на происшествия, но объяснил их  бюрократической волокитой.

“Росатом” ответил на вопросы Coda по электронной почте. По словам представителей компании, безопасность – их “первый и главный приоритет”. В компании также рассказали, что сотрудничают с несколькими международными наблюдателями, чтобы “убедиться, что проект в Беларуси соответствует самым высоким международным стандартам”. 

И все-таки “Росатом” часто замалчивает происшествия. 

В 2017 году ученые обнаружили радиоактивное облако, двигающееся со стороны России в сторону Европы. В августе 2019 года в международном исследовании утверждалось, что причиной стала авария на предприятии “Росатома” “Маяк” на границе России и Казахстана. Но “Росатом” это отрицал.

Андрей Ожаровский, российский физик-ядерщик и один из активистов, которые выступают против строительства АЭС в Островце, считает, что “Росатом” последовательно “придерживается худшей советской практики – врать, скрывать информацию и не отчитываться о своих действиях”.

По словам Владимира Сливяка, сопредседателя российской организации “Экозащита”, признанной в России иностранным агентом, “Росатом” признает инциденты только после того, как о них начинают публично говорить. “Экозащита” существует с 1989 года и наиболее известна кампаниями против строительства атомных электростанций и открытой добычи угля в Кемеровской области. В 2019 году директор НКО Александра Королева запросила политическое убежище в Германии. В отношении нее возбудили пять уголовных дел за невыплату штрафов по закону об иноагентах, общая сумма которых составляет больше двух миллионов рублей.

“Экозащита” сомневается не только в том, как “Росатом” соблюдает меры безопасности, но и в экономических перспективах компании на глобальном рынке. Согласно отчету организации, “Росатом” строит АЭС за рубежом в том числе на государственные кредиты, общая сумма которых – 90 миллионов долларов. 

“Вместо широко разрекламированных валютных поступлений от строительства АЭС за рубежом наша страна, наоборот, сама платит за многие проекты. В том числе в виде предоставления другим странам ультрадешевых кредитов по ставкам, о которых наши собственные граждане и предприниматели могут только мечтать”, – пишет Владимир Милов, бывший замминистра энергетики РФ, во вступлении к докладу “Экозащиты”.

Вместо обещанных “Росатомом” 36 реакторов строится, по данным “Экозащиты”, всего семь – в Турции, Бангладеше, Индии и Беларуси.

С остальными возникли проблемы, в том числе с разрешением на строительство из-за недостаточных мер безопасности. Это, например, случилось в 2018 году в Финляндии, где за проверку отвечает государственный регулятор по радиационной и ядерной безопасности (STUK). Атомная станция Ханхикиви-1 – это третья попытка страны построить на своей территории АЭС. Несмотря на то, что правительство одобрило начало строительства еще в апреле 2010 года, STUK разрешение так и не выдал. 

В 2014 году, в самый разгар войны на юго-востоке Украины, одна из крупнейших партий в финском парламенте “Зеленый союз” вышла из состава правящей коалиции, поскольку была не согласна с одобрением правительства на начало строительства станции. По их мнению, это бы усилило влияние России в Финляндии, поскольку АЭС тоже строит “Росатом”. Претензий к проекту было несколько, в том числе – утилизация отходов.

Кроме этого, проект Ханхикиви-1 не соответствовал требованию правительства Финляндии, согласно которому не менее 60% станции должны принадлежать владельцам внутри страны или Евросоюза. “Зеленая” партия выступает, напротив, за то, чтобы на территории страны строились не АЭС, а возобновляемые источники энергии. На сегодняшний день Россия занимает две трети в поставках электроэнергии в Финляндию. В прошлом году глава Росатома сообщал, что сроки введения станции сдвинулись на 2028 год. 

По словам Сливяка, экономическая нежизнеспособность этих проектов с огромными государственными субсидиями на займы, которые, возможно, не удастся погасить, говорит о том, что они нужны России как политический актив, а не как экономический. 

“Как только вы продаете ядерный реактор другой стране, следующий век она будет зависеть от вас и вашего обслуживания, – говорит Сливяк. – Вы как минимум будете входить в управление  АЭС и поставлять ядерное топливо. А это уже дает возможности влиять на местные правила и политиков. Это один из самых эффективных инструментов, чтобы страна начала от вас зависеть”. 

Представитель “Росатома” опроверг утверждения о том, что проекты компании позволяют лоббировать интересы России. В письменном ответе, полученном редакцией, “Росатом” сообщает: “большинство экспертов сходятся во мнении, что ни один проект по строительству атомных станций, основанный на российских разработках, не может быть использован в геополитических целях”.

Воспоминания о Чернобыле

Для многих белорусов страх за свою безопасность превыше других проблем. 

С Николаем Уласевичем мы встретились летом 2016 года недалеко от Островца, через месяц после того, как он обнародовал информацию об аварии с корпусом реактора. Мы проезжали через стройплощадку АЭС. За окном одинокий трактор вспахивал поле. Николай начал набирать скорость и сказал: “Они тут крематорий строят”.

Того же мнения придерживаются в либеральных белорусских кругах. Светлана Алексиевич, автор книги “Чернобыльская молитва” и нобелевский лауреат, назвала белорусскую АЭС “преступлением”.

В феврале этого года на встрече активистов, которые выступают против АЭС, Алексиевич сказала, что этот проект “игнорирует” уроки Чернобыля и является для Кремля способом держать Беларусь “на коротком поводке”. 

В опросе 2017 года почти 40% респондентов проголосовали против запуска АЭС из-за опасений за свою безопасность. “Свое дело сделала коллективная память о Чернобыле”, – считает политолог Шрайбман.

Министерство внутренних дел Литвы тоже готовится к аналогичной катастрофе. Кроме учений, в августе 2019 года было выделено около 1 миллиона долларов на закупку таблеток йода – первое, что принимают во время аварии на атомной станции, чтобы хоть как-то защититься от попадания в организм радиоактивных веществ. А на границе с Беларусью, по сообщениям Литовского агентства по радиационной безопасности, построили больше десяти станций радиационного контроля. 

“Мое отношение не изменилось, – написал в Фейсбуке Уласевич в начале июня. – Учитывая качество строительства и основываясь на информации, которая у нас есть от рабочих изнутри, мы просто не можем рассчитывать, что АЭС будет работать без сбоев. Я надеюсь, что здравый смысл восторжествует и станцию не запустят”. 

Если эта история кажется вам важной, подпишитесь на нашу регулярную рассылку об инфодемии — дезинформации вокруг новостей о коронавирусе. И следите за нами в Телеграме.

Перевод текста Марины Бочаровой