Инфодемия: даст бог зайку, даст и лужайку. Или не даст?

Сегодня мы не будем рассказывать коротко о важном и последних новостях, связанных с дезинформацией. Мы остановимся на одной важной проблеме, которая происходит на фоне пандемии — мы поговорим про аборты, которые запрещают во многих странах мира, так или иначе, вольно или невольно используя пандемию коронавируса как причину и оправдание. 

Вчера мы опубликовали историю из России — москвички Веры, которой пришлось взять кредит на аборт. В середине марта в России Минздрав разрешил медицинским учреждениям переносить плановые операции, чтобы снизить риск распространения Covid-19.

Некоторые медицинские учреждения решили, что они могут и бесплатные аборты причислить к плановым операциям. Правозащитницы из центра Насилию.нет провели эксперимент: они позвонили в московские больницы и оказалось, что только в трех из 44 по-прежнему записывают на аборт.

Тогда мы поняли, что хоть проблема только разгорается, но с ней уже начали сталкиваться женщины по всей России. И нам надо доказать это. 

Я передаю слово автору текста — Анне Рыжковой. 

Мы начали искать женщин, которым реально отказались сделать аборт бесплатно по страховому полису. Центры и горячие линии, которые помогают женщинам в кризисных ситуациях, в середине апреля сообщили, что к ним еще не поступали такие жалобы. Я начала искать героинь в социальных сетях.

Оказалось, что во Вконтакте есть десятки сообществ, где женщины обсуждают беременность, роды, отношения с мужем, родственниками и детьми. Но эти обсуждения довольно непривычные — без нежностей и умилений.

Это площадки, где женщины могут во всех подробностях рассказать о своей боли, а модераторы следят, чтобы никто в комментариях не попытался навязать им свое мнение или в чем-то обвинить — таких беспощадно банят.

В этих сообществах я видела много анонимных постов о том, как тяжело решиться на вторые роды после грубости и непробиваемого безразличия акушерок, как женщинам затягивают сроки в женский консультациях, чтобы они не успели сделать аборт — а потом эти молодые мамы анонимно признаются в нелюбви к своему ребенку. Конечно, здесь же обсуждался эксперимент Насилию.нет. 

Некоторые комментарии были настолько эмоциональными, что казалось, эти женщины сами столкнулись с проблемой. Но когда я писала им, они говорили, что просто очень боятся оказаться в такой ситуации. Я написала больше 60 сообщений разным людям, прежде чем наконец нашла героиню, готовую рассказать о своем опыте. Мы созвонились в тот же вечер, а потом еще в течение недели переписывались и говорили по телефону. 

Вера показалась мне очень стойкой. Она довольно хладнокровно рассказала, как попала в инфекционную больницу с угрозой выкидыша, как потом сидела на карантине, во время которого они с мужем решились на аборт из-за безденежья. Ее также совсем не удивило то, что в аборте по ОМС ей отказали, ведь и до пандемии в женских консультациях была негласная установка поднимать рождаемость.

Я расшифровала интервью, мы посмотрели с редакторами и подумали: почему она так спокойно говорит? Вера ведь сделала аборт пару недель назад! Мы созвонились снова, я сказала, что хотела бы расспросить во всех подробностях о дне, когда она увидела две полоски на тесте, и о дне, когда она сделала аборт. 

Мне было неловко допрашивать ее, но Вера сказал, что умеет справляться с эмоциями и в этот раз тоже справится. Она стала вспоминать, как напилась успокоительных перед абортом, как муж пошел с ней в женскую консультацию и ждал её на улице — из-за пандемии никого внутрь уже не пускали, как проснулась после наркоза и подумала о дочке, которая уже не родится. А уже через несколько дней штурмовала центр занятости, чтобы получить пособие (и до сих пор ведет переговоры с их юридическим отделом).

Ещё она сказала, что стойкость — дело наживное. Я помню, как положила трубку, и меня начало трясти.

Из-за пандемии с проблемой доступа к абортам столкнулись женщины не только в России. 

В США консервативные движения еще в начале эпидемии начали использовать коронавирус как предлог ограничить репродуктивные права женщин.

Первым запрет на аборты ввел штат Огайо: местные власти приказали клиникам “немедленно прекратить проведение плановых хирургических абортов, не угрожающих здоровью женщины”, объяснив это необходимостью принять меры для борьбы с пандемией. 

Вслед за Огайо еще восемь штатов ввели похожие ограничения, где-то специализированные клиники вообще закрыли.

В Польше правительство тоже пыталось принять закон, ограничивающий доступ к абортам (мы писали об этом подробно несколько недель назад), это вызвало волну протестов. 

Министр здравоохранения Словакии Марек Крайчи публично сказал, что “не советует” делать аборты во время пандемии. Как и в России, местные власти приказали больницам и клиникам отложить все плановые операции, и женщинам начали отказывать в абортах.

В Румынии только 11% государственных медучреждений делают аборты во время пандемии, ни одно из них не находится в столице страны Бухаресте.

По прогнозу Marie Stopes International, международной НКО, защищающей репродуктивные права женщин в 37 странах, из-за пандемии проблема с доступом к абортам и контрацепции коснется около 9,5 миллионов женщин и девочек по всему миру.

Еще в самом начале карантина в колл-центр организации позвонила 19-летняя девушка из города Йорк в Великобритании. Она боялась насилия со стороны своих родителей, если те узнают о ее беременности.

Она была уже на довольно позднем сроке и, чтобы сделать аборт, ей пришлось бы ехать в специализированный центр в Лондоне — за триста километров от дома. Она говорила, что из-за карантина не может покинуть дом, не объяснив причину отъезда родителям. 

Сотрудников Marie Stopes International особенно волнует ситуация в Зимбабве — из-за большого количества случаев сексуального насилия. 

У женщин, переживших изнасилование, в Зимбабве есть право на аборт, но для этого им нужно получить заверенный документ из суда. Эта система и до Covid-19 работала неэффективно, а теперь, когда вся судебная система не работает в полную силу, нам стало очень сложно оценивать ситуацию. Женщинам в ситуации строгого карантина намного сложнее обратиться в полицию, чтобы заявить о насилии, и еще сложнее в ситуации изнасилования, когда они получили огромную травму”, — объясняет глава отдела активизма MSI Сара Шоу

Правозащитная организация Human Rights Watch пишет, что из-за карантина по всему миру увеличилось количество нежелательных беременностей: 

Несмотря на то, что карантинные режимы снижают распространение Covid-19, из-за них растет количество случаев домашнего насилия, ведь девочки и женщины остаются наедине с абьюзерами, что приводит к росту количества нежелательных беременностей”.

В соцсетях на следующий день после публикации текста про ситуацию в России мы столкнулись с самой разной реакций. Осуждение, попытки усомниться в реальности истории, оскорбления женщин, которые “сами виноваты”. Мы не хотели, чтобы набросились на Веру.

В комментариях к тексту кто-то сравнивает цены на аборт и контрацепцию — надеюсь, наша героиня этого не увидит, — говорит Анна Рыжкова. — Я листаю во Вконтакте фотографии семилетнего сына Веры и Дениса, очаровательного очкарика, который просит пиццу на День рождения и фотографирует нарядных родителей у ёлки на Новый год — в тесной однушке. Многие осуждают Веру — мол, они живут на 40 тысяч рублей в месяц, какого второго ребёнка они хотели? Думаю, хотели второго счастливого и любимого. 

В ситуации Веры и Дениса всё и правда решают лишние 20-30 тысяч в месяц — так бывает. Но они потеряли работу, из-за пандемии ушли в минус — и эти лишние деньги им неоткуда взять. Неоткуда взять теперь деньги и на роды второго ребенка, неоткуда на аборт, неоткуда, чтобы выплатить кредит за аборт.

По оценкам ВОЗ, с нежеланной беременностью за три месяца карантина приведут к 325 тысячам незапланированных беременностей. Если карантинные меры будут продлены, число незапланированных беременностей вырастет до семи миллионов. И среди них будут женщины, которые не смогли добиться доступа к аборту. 

История Веры — первая в серии текстов про женщин, которые оказались в уязвимом положении во время пандемии. В ближайшее время мы расскажем, с чем сталкиваются женщины, которые все же решают родить. И еще — каково это оказаться запертой на самоизоляции с домашним насильником.

Я не исключаю, что какие-то важные аспекты мы могли не заметить или упустить. Я буду рада, если вы напишете мне на почту об этом ([email protected]).

Если вы с чем-то не согласны и возмущены — пишите тоже. Или если вы сами оказались в ситуациях, о которых мы рассказываем. А мы будем продолжать тему.

Письмо подготовлено при поддержке Саши Тян.

Katerina Fomina

Katerina Fomina is the former senior editor of CodaRu. Born and raised in Moscow, Russia, she worked as a special reporter for the newspaper Novaya Gazeta and has written for other media. Katerina has lived in Armenia and Georgia, but is currently based in Moscow again.

Sofiya Voznaya

Sofiya Voznaya is a Kazakhstan-born illustrator, animator and artist. In a previous life she was a French-Russian translator. But that quickly became boring, and in 2012, in Moscow, after two years of studies, she made her talent for animation and illustration her profession. When her old friends from Central Asia, Ilan Greenberg and Natalia Antelava, offered her to join Coda, Sofiya jumped on the opportunity.

Sofiya is now based in Berlin, after living in Kazakhstan, Russia and Tunisia. But that’s another story.

Get in touch via [email protected]

Top stories

  1. How the global anti-LGBTQ movement found a home in Turkey

  2. The smart city where everybody knows your name

  3. Silicon Savanna: The workers taking on Africa's digital sweatshops

  4. Sectarian violence in Manipur is a mirror for Modi's India

  5. How space traffic in orbit could spell trouble on Earth