В 1996 в Томске прошел ЛГБТ-кинофестиваль: что это значит сегодня

Привет из 90-х: часть 3

В 1996 году Сергей Кузьмин и американка Соня Франета провели в Томске ЛГБТ-кинофестиваль. Кузьмин всю жизнь жил в Томске, трижды был женат, чтобы скрыть свою гомосексуальность, потому что боялся сесть в тюрьму по 121 статье (за мужеложство). Когда в 1993 году ее отменили, он сделал каминг аут, создал свою общественную организацию «Астарта», занимался просвещением и устраивал дискотеки. 

Тогда же в Россию приехала американка Соня Франета. Вместе они решили показать региональной публике мировой лгбт-кинематограф. И устроили в Томске кинофестиваль. В программе был, например, фильм про Эвелин Хукер — американского врача, благодаря которой гомосексуальность убрали из официального списка психических заболеваний в США.

Вскоре после фестиваля «Астарту» закрыли, Франета вернулась домой, в США, а через десять лет в России начали появляться законы о пропаганде ЛГБТ.

Но если верить статистике, отношение общества за последние 30 лет все-таки изменилось — сегодня почти половина россиян выступает за равные права. Это произошло в том числе и потому, что тогда, в 1996 году Сергей Кузьмин решился провести в Томске кинофестиваль «Розовый фламинго», а об ЛГБТ наконец начали говорить.

«Привет из 90-х» — проект о том, как события первого десятилетия новой России влияют на нашу сегодняшнюю жизнь. Ранее мы рассказывали (и показали) вам, как Конституция 1993 года заложила основу нынешней власти и как после выборов 1996 пропаганда стала любимым инструментом политиков.

Это второй выпуск нашего многосерийного проекта «Привет из 90-х». Чтобы не пропустить следующие выпуски, подписывайтесь на нашу рассылку и Телеграм-канал.

Marina Bocharova

Marina Bocharova is a Moscow-based journalist who has worked on multimedia projects at Kommersant and RFE/RL.

The Big Idea

Shifting Borders

Borders are liminal, notional spaces made more unstable by unparalleled migration, geopolitical ambition and the use of technology to transcend and, conversely, reinforce borders. Perhaps the most urgent contemporary question is how we now imagine and conceptualize boundaries. And, as a result, how we think about community. In this special issue are stories of postcolonial maps, of dissidents tracked in places of refuge, of migrants whose bodies become the borderline, and of frontier management outsourced by rich countries to much poorer ones.
Read more