«Я хочу, чтобы журналисты с камерами вышли в город и рассказывали, что происходит на Окрестина» К забастовке в Беларуси начинают присоединяться сотрудники госканалов. Руководство грозит им увольнением — а они каждый день выходят к зданию телецентра и требуют честных новостей Tatiana Torocheshnikova
«Милиционер с дубинкой кричал: „Кто лучший президент в мире?“. Все молчали — они пошли нас избивать» Как издевались над задержанными белорусами в изоляторах временного содержания Katerina Fomina and Tatiana Torocheshnikova
«Люди бегают за журналистами, чтобы им рассказали новости»: как Беларусь во время протестов оказалась в информационном вакууме Как белорусские СМИ пережили практически полное отключение интернета и с чем столкнулись журналисты, выполнявшие свою работу Anastacia Pogodina
Проверка на прочность: как работают фактчекеры в странах с гибридным режимом и авторитарных государствах Чем с точки зрения фактчека демократические страны отличаются от авторитарных и почему в России и Северной Корее до сих пор нет ни одного фактчек-проекта. Рассказывают журналисты из стран Восточной Европы, Центральной Азии и Ближнего Востока. Репортаж Anastacia Pogodina
«Им промыли голову — поэтому они и говорят, что перемены не нужны, пока человека избивают» Экс-майор белорусского КГБ — о подготовке к протестам в республике Репортаж Elizaveta Antonova
Поп-звезды, секс и коммунизм: что стояло за молодежным журналом из ГДР Как единственный журнал для подростков, выходивший в Восточной Германии, пытался воспитывать новое поколение социалистов Репортаж Josephine Hüetlin
Альтернативная реальность: как в Туркменистане отрицают коронавирус Туркменистан — одна из самых изолированных стран в мире. Коронавирус пришел туда еще несколько месяцев назад: людей обязывают носить маски, а больницы не справляются с количеством заболевших. Но по данным властей, в стране официально нет ни одного зараженного Mariam Kiparoidze
История петербургского врача Сергея Саяпина, уволенного в разгар пандемии Реаниматолог Сергей Саяпин, переболевший коронавирусом и уволенный из госпиталя в разгар пандемии — о внутренней кухне российских больниц Elizaveta Antonova
“Эти люди были забыты”: как в Казахстане активисты считают погибших от коронавируса Пока официальная статистика казахстанских властей говорит всего о 375 смертях от коронавируса, появились активисты, который собирают свой альтернативный список. Тем временам местные звезды активно поддерживают конспирологические теории и призывают не верить в вирус Репортаж Катерина Патин
“Это демонстрация абсолютно репрессивной машины государства, которое обиделось на журналистку” Галина Арапова, директор, ведущая юристка Центра защиты прав СМИ, объясняет, что не так с делом Светланы Прокопьевой и почему обвинение в терроризме одной журналистки — угроза для свободы слова в России в целом Tatiana Torocheshnikova
Ядерная экспансия: как Россия благодаря Росатому усиливает влияние за рубежом Россия – мировой экспортер атомной энергии. Чем больше атомных станций строится за рубежом, тем сложнее скрывать токсичные последствия этой экспансии и несчастные случаи на производствах. Jonathan Brown and Benas Gerdziunas
“Класть больных уже некуда. И это по-настоящему страшно” Критическая ситуация в Туве: больницы переполнены, количество новых случаев заражения коронавирусом растет, власти остановили работу общественного транспорта, но это не мешает голосованию по поправкам в Конституцию. Рассказываем, что происходит с заболевшими коронавирусом в республике Anna Ryzhkova
Младенец по видеосвязи. Как во время пандемии рожают в России На фоне коронавируса в России закрываются роддома и женские консультации, а будущие мамы не могут получить квалифицированную и своевременную помощь. Пандемия уравняла почти всех беременных женщин в России Репортаж Anna Ryzhkova
“По приходу мы сотворим молитву Николаю Угоднику и сдадим анализ на антитела к вирусу” Несмотря на пандемию и призывы духовенства, верующие провели недельный крестный ход в Кировской области Заметка Александра Кокшарова
Люди за белыми флагами Тряпка, футболка, кусок картона, флаг, рваный мешок, лист бумаги, главное — белого цвета. Эти символы голода и нужды появились в самых уязвимых уголках Сальвадора во время пандемии и карантина Аналитика Coda Story
